В июне 1941 года Дине Гвоздковой исполнилось 9 лет. Но под обстрел она попала годом ранее - на границе с Финляндией.
Дине Александровне Гвоздковой в июне исполнится 93 года. По традиции она в мае отправится в любимую деревню в Кирилловском районе, высадит в теплице помидоры и перцы, на грядках - картошку... Люди военного поколения были крепки и телом, и духом, а их удивительно богатые на события судьбы достойны того, чтобы о них знали наследники Великой Победы. Поэтому предоставляем слово Дине Александровне.
Прощание с Голубкой
"Родиной-то я с Уломы была, это деревня в Кирилловском районе. Перед войной нашу деревню и несколько соседних хотели затопить. Нас переселили в Карелию. Погрузили мы свои пожитки и на лошадях поехали. Поселились в деревне около станции Хийтола на границе с Финляндией. Это был 1940 год. Большая война уже была в воздухе. На всю жизнь запомнила, как мы с младшим братом пошли играть в песочек на улице. И вдруг в небе появился самолет и начал кружить прямо над нами. А мне и было-то восемь годков, девятый шел, брату - пять лет. Считай, с детства мы обстрелянные. Да, стреляли по нам прямо из самолета. Как-то я догадалась - схватила брата и потащила его к сараю. А они в тех краях необычные были - на ножках стояли. Нырнули мы с ним под этот сарай, так и спаслись…
На второй день выходим мы, мирные жители, на улицу, а там уже военные окопы роют чуть не под окнами у нас.
Офицер сказал, чтобы мы немедленно уезжали. Собрали отцы и матери пожитки, детей на телеги посадили и в путь обратный двинули. Доехали до станции Хийтола, и всех лошадей забрали на войну. Как мы с нашей лошадью расставались… (Глаза Дины Александровны наполняются слезами, и вот одна, вторая, третья - капают одна за другой на стол.) Лошадь у нас еще с Уломы была, Голубкой ее звали. Мы прощаться начали, а она словно почувствовала, что не увидимся никогда больше, и у нее из глаз покатились слезы! Я целую Голубку в морду, а сама реву, и мама ревет…
На товарном поезде, пароходами да баржами добрались до малой родины. Дома в нашей деревне еще целы были - затопить ее не успели, но добра-то никакого нет, ни еды, ничего. В деревне кое-кто оставался - они помогли нам обустроиться на первое время".
Четыре брата на фронте
"Только вроде начали обосновываться на прежнем месте, как война… На фронт ушли четверо моих старших братьев. В военкомат вызвали и отца, но, увидев в бумагах, что уже четверо Гвоздковых на войне, отца вернули в деревню, сказали: "Иди в колхоз помогай, там тоже работать надо". Мама так обрадовалась, она отцу рюкзак сухарей насушила с собой, чтобы поел в дороге, а он вернулся, счастье какое! Мужиков в деревне почти не осталось, трудиться пришлось нам - детям, старикам да женщинам. Все делали: придет бригадир, даст разнарядку и пошли работать.
Все братья вернулись с фронта домой, пусть с ранениями (один брат - после плена), но живые! Были они не рядовыми солдатами. Старший, Алексей, большой чин имел, он учился в академии имени Фрунзе, был полковником. Александр - старший лейтенант, Евгений - сержант, Николай - старшина.
Самым последним вернулся Саша; он попал в плен, их окружили - так брат оказался в лагере. Долго приходил в себя, тяжело ему было после того, что насмотрелся в лагере".
Работы не боялась
"Шло время. Старший брат Алексей, военный, по долгу службы оказался в Кандалакше.
Позвал меня к себе в гости, я решила не возвращаться в колхоз, а учиться. Окончила статистический техникум, попросила, чтобы меня направили на родину - в Вологодскую область. Работала инспектором ЦСУ в Лежском, Харовском районах. Времена были непростые, жили голодно. В деревне вообще ничего не было, помню, что за сахаром в Вологду ездили.
Брат Николай жил в Череповце, вот и позвал меня к себе. Я приехала, найти работу по профессии не смогла. Пошла на фанерно-мебельный комбинат, где и отработала без малого 30 лет, приобрела не одну профессию: шлифовщица, становщица, сортировщица-контролер. Знала технологию производства, меня часто ставили мастером на подмену другим мастерам.
Работы я никакой не боялась, из деревни как-никак, закаленная! От комбината мне дали жилье в деревянном доме на улице Спортивной, потом их под снос определили, а мне выделили квартиру в новой пятиэтажке на улице Молодежной. Так и живу здесь с момента сдачи дома - уже почти 40 лет. Своей семьи, детей у меня не было. В Череповец я забрала к себе младшего брата Володю, долгое время он жил у меня.
Потом отца докармливала, он у меня на руках и умер. Потом с племянниками водилась. Я не жалуюсь, что так сложилась моя жизнь. Всех братьев я уже похоронила, но у меня племянники, их дети - очень хорошие люди, заботятся обо мне, помогают, не оставляют. Отношения с ними очень крепкие, я рада!"
"Душа просится"
"На все лето уезжаю на дачу в Кирилловский район. У меня там большой дом и огород. Вот повезу рассаду помидоров, перцев, высажу в теплицу. Картошку посажу, - делится планами Дина Александровна. - Соседи там очень хорошие, часто мне помогают, живем дружно. Я много лет арбузы растила в своей теплице. А в деревне зимой никого почти нет, вот у меня и "исхрястали" теплицу, сдали все на железо, ну да Бог с ними, им ведь тоже жить надо… Но теплицу, конечно, жалко. Такие у меня дыни были вкусные, арбузы! Скорее бы уже в деревню, так душа туда из города просится!.."
Марина Алексеева